ЗА ЖЕСТОВЫЙ ЯЗЫК: Глухота. Взгляд изнутри.
Вам сказали, что ваш ребенок не слышит? Не впадайте в панику, вы просто не знаете, что нас, людей с нарушением слуха, в России, если верить данным Всероссийского общества глухих, 13 миллионов. Растут, учатся, многие получают среднее профессиональное или высшее образование, работают по самым разным специальностям, влюбляются, женятся, рожают детей... Как и во всем мире. Вы знаете, что в космическом конструкторском бюро у Королева работали глухие инженеры и они высоко ценились? Вы знаете, что много глухих артистов имеют звание «Заслуженный артист РФ»? Сколько глухих учителей работает в школах России! А сколько талантливых художников – их работы в российских музеях и их картины высоко ценятся зарубежными ценителями искусства!
Источник: МГО ВОГ
Дорогие мои учителя...
Предлагаю познакомиться с материалом, посвященным защите родного языка глухих, жестового. Статье "Дорогие мои учителя" - 16 лет. До тех пор, пока в спецшколах глухих жестовый язык не станет делом само-собой разумеющимся, такие статьи будут появляться постоянно. При этом я хочу напомнить свою точку зрения: жестовый язык необходим в школе глухих как важнейшее ВСПОМОГАТЕЛЬНОЕ средство при обучении и воспитании глухих детей. Я - за билингвинизм, за двуязычие!
Ольга Зубаровская
Надежда Чушьян: "После трех уже поздно..."
Мы уже публиковали на нашем сайте статьи Надежды Алексеевны Чаушьян. Не только огромный профессиональный опыт работы с глухими малышами, детьми и студентами делает ее материалы, мнение и советы бесценными. Жизнь столкнула эту замечательную женщину с тем, что и сына своего, и внука она учила, развивала так же, как она советует всем нам. Сама глухая от рождения, она, как грамотный человек не только не уступит слышащим, но и даст сто очков и тем, кто имеет высшее образование. Откуда это?!? Ведь она не слышит СОВСЕМ! То есть все информация , которую получает Надежда Алексеевна извне, поступает у нее через глаза, визуально, даже слуховой аппарат в ее случае бессилен! И при этом не делает ни грамматических, ни стилистических ошибок. В отличие от десятков, сотен, тысяч наших учащихся спецшкол... Родители глухих дошколят, учащихся спецшкол - ПРИСЛУШАЙТЕСЬ, к тому, что советует Надежда Алексеевна Чаушьян. Пока, быть может, ЕЩЕ НЕ ПОЗДНО...
Надежда ЧАУШЬЯН - ПРАВО НА ЖЕСТОВЫЙ ЯЗЫК
Последнюю точку в решении написать эту статью поставил разговор с одной слабослышащей молодой бабушкой, у которой внук, как и у меня, оказался с недостатком слуха. Она рассказала, что членам ее семьи трудно заставить заниматься двухлетнего ребенка, он просто не хочет. Я спросила, на каком языке они с ним занимаются, и получила ответ: «Конечно, мы ему устно все проговариваем».
Как же сильны у нас стереотипы – с глухим ребенком надо заниматься устно! Жестовую речь запретить, иначе ребенок не будет говорить! Скольких детей сгубило это заблуждение! Сразу расставим все точки над i – я обеими руками за все современные методы обучения глухого ребенка: обязательный слуховой аппарат, развитие слухового восприятия, работа с логопедом. Это крайне необходимо. НО – вместе с жестовым языком. Когда рождается глухой ребенок – как ему объяснить первые необходимые понятия: кушать, туалет, спать, играть, если он не слышит? Как учить такого ребенка? Слышащие решили: пусть глухой ребенок будет воспитываться, как воспитывались они сами. Но ребенок-то не слышит! Главный принцип обучения любого ребенка – доступность информации. О какой доступности может идти речь, когда маленький ребенок должен напрягаться, чтобы прочесть и понять что-то по губам? Это первый корень зла. У нас в большинстве случаев такой ребенок до трех лет, пока его не определят в детсад, растет сам по себе, слышащие родные изобретают всякие условные жесты, чтобы ребенок их хоть немного понимал.
Ребенок лишен нормального общения – этого ключевого фактора развития личности человека. И это накладывает отпечаток на всю его жизнь. У нас в стране нет массовой программы раннего развития глухого ребенка до трех лет. Это второй корень зла. Упорно игнорируется старый, уже проверенный, надежный путь – путь к всесторонне развитой личности через жестовый язык. Я, в прошлом педагог, сколько раз убеждалась в верности этой дороги: у меня глухой сын, воспитанный на двух языках: жестовом и словесном. Его грамотности могли бы позавидовать многие слышащие сверстники. Работала я и с детьми в билингвистической гимназии, которые прямо на глазах преображались, когда им разрешали на жестовом языке обсуждать прочтенное (теперь большинство выпускников билингвистического класса имеют высшее образование).
Жестовый язык был первым и верным помощником при знакомстве моих детей с окружающим миром. Особенно это было заметно у моего четырехлетнего слабослышащего внука, т.к. его развитие прослеживалось с самого рождения. Когда нашему Никитке было полтора годика, мы узнали, что он плохо слышит. Ничего не поделаешь, сказалась наследственность сразу двух линий и поколений, у него все бабушки и дедушки – глухие. Наш малыш с пеленок имел свободный доступ к информации: мама и папа разговаривали с ним на двух языках – словесном (мама говорила ему на ушко) и жестовом. Пользоваться слуховым аппаратом ребенок отказывался. Мы с родителями ребенка живем отдельно, но все летние месяцы Никитка проводил с нами, т.е. с бабушкой и дедушкой, на даче. Каждый день с утра до вечера я разговаривала с ним, читала ему сказки, показывала картинки и объясняла все. Зачем мы ходим в магазин, почему дует ветер, почему солнце по вечерам уходит за горизонт, куда мама и папа уезжают каждое воскресенье и т.д. Ну буквально все! Разумеется, на жестовом языке. Это продолжается до сих пор, но с невольным нарастанием калькирующей жестовой речи , по мере накопления его словесного запаса .
В 3 года Никитка уже прекрасно понимал значения вопросов: «Зачем, почему, куда, где, как, когда» и умел ими пользоваться. Сын мне по факсу писал: «Никитка с утра почемучникает и зачемникает – с ума сойти!». «Пират – пираты, бумага – бумагы». «Нет, неправильно, надо говорить бумаги». «Почему?». И пошло поехало: «А это как будет?» В 3 года САМ заинтересовался словообразованием. Это же мечта любого педагога, а сурдопедагога тем паче! Но как объяснить малышу – почему? «Запомни и все. Все так говорят». Дактилология очень помогает, мы ведь не слышим, как он произносит слова, а при помощи дактилологии выявлялись все ошибки: СУНДУК – УДУК, ЧАШКА – ШАШКА, КОРОБКА – АРОБА и т.д. Ребенок, играючи, без малейшего напряжения, учился всему. И без конца задавал вопросы, на которые мы старались обязательно дать ответы. А это было довольно трудно. Почему в море вода соленая, как появляются смерчи, что такое аренда, куда уходит вода из раковины, почему папа и мама спят вместе, а он – один, почему пар изо рта идет – и так бесконечно. У нас дома, как драгоценность, хранятся видеокадры, украдкой снятые дедушкой, где Никитка плачет, слушая сказку о гадком утенке. Трехлетний малыш сопереживал страданиям гадкого утенка! Тот, кто занимается вопросами воспитания, поймет, как это важно… Нам и еще повезло – Никитка ходит в хороший детсадик №1635. Там продолжают то, что мы ему дали. Теперь в 4 года Никитка бегло читает и уже пишет предложения, хорошо считает. По вечерам вместе, поочередно с его мамой, читаем книги «Волшебника Изумрудного города». Интересно, что он будет делать в первом классе?
Теперь вопрос: жестовый язык – враг или друг? Если враг – тогда вот третий корень зла. В начале XIX века жил один замечательный человек, он фактически был первым сурдопедагогом царской России, звали его Виктор Иванович Флери. В 1835 году он издал книгу «Глухонемые». В этой книге он уже тогда писал о том, что образование глухого ребенка должно начинаться в самом раннем возрасте. И общение с ним родителей на жестовом языке просто необходимо – это будет наивысший знак любви родителей к ребенку. И потом уж родители должны призвать на помощь словесный язык и дактилологию. Таким образом, Флери предлагал систему, предусматривающую использование всех речевых средств: жестовой и словесной речи (устной, письменной и дактильной) в обучении глухих детей. С тех пор прошло более 170 лет, а идеи Флери не потеряли актуальности и сегодня. Крупнейший советский ученый Л.С. Выготский в 1931 г. писал: «Борьба устной речи с мимикой, несмотря на все добрые намерения педагогов, как правило, всегда оканчивается победой мимики, не потому, что именно мимика с психологической стороны является истинной речью глухонемого, не потому, что она легче, как говорят многие педагоги, а потому, что она есть подлинная речь во всем богатстве ее функционального значения, а искусственно прививаемое устное произношение слов лишено жизненного богатства и является только мертвым слепком с живой речи. …Мы должны использовать все возможности речевой деятельности глухонемого ребенка, не относясь свысока, пренебрежительно к мимике и не третируя ее как врага, понимая, что различные формы речи могут служить не только конкурентами друг для друга и взаимно тормозить развитие одна другой, но и ступенями, по которым глухонемой ребенок восходит к овладению речью»… Другой выдающийся сурдо- и сурдотифлопедагог И.А. Соколянский писал: «Игнорирование жестовой речи глухого ребенка в дошкольный и школьный период – это тягчайшее преступление . . . » И мне будут говорить, что жестовый язык мешает развитию речи глухого ребенка?! Какие еще исследования подтверждают этот «постулат»?! Довольно голословных утверждений! Почему у нас в России ЖЯ в положении ненужного родственника? А потому, что в свое время о нем пренебрежительно высказался сам Сталин. До перестройки в СССР не было инвалидов и секса. А значит, и жестового языка тоже. «Говорить» на жестовом языке в публичных местах считалось постыдным.
Сложилась нелепая ситуация: глухие лидеры обращались устно к неслышащей аудитории, которая внимала переводчикам. В педагогических вузах на дефектологических факультетах жестовому языку практически не учат, учителя и воспитатели в детсадах и школах для глухих детей не знают ЖЯ и не всегда понимают, о чем говорит глухой ребенок. Педагог имеет право не говорить с ребенком на жестовом языке, если он считает это ненужным, если у него есть другие способы общения с ним, но понимать ребенка он ОБЯЗАН! Глухой ребенок запоминает слова, пользуется ими, зачастую не понимая значения слов, и проверить – правильно ли он понимает значение, можно только через жестовый язык. Незнание ЖЯ педагогами и воспитателями – серьезное препятствие для развития глухого ребенка, лишающее его свободы коммуникации и доступа к информации. Невозможно себе представить, чтобы в нормальную русскоязычную школу пришел работать педагог, не владеющий русским языком. Тогда почему по всей России в детсадах и школах для глухих работают педагоги и воспитатели, не знающие ЖЯ? А в некоторых школах жестовый язык уставом даже запрещен! Как, например, в Петропавловск-Камчатской школе.
Так решило областное управление образования. Какое дикое невежество! Главное в воспитании глухого ребенка – развитие свободной, широко образованной личности. А развитие слухового восприятия – это уже второе. А у нас во главу угла ставят именно последнее. И упускают из виду, что глухого ребенка надо в первую очередь учить думать, размышлять, анализировать. В результате из школ для глухих детей в большинстве случаев выходят малограмотные ребята, «с интернатским мышлением: все им обязаны, они – никому» (выражение Г.Н. Гавриловой). Раболепные перед мнением слышащих. И жизнь их жестоко наказывает. А кто виноват? Они? Люди, которые отвечали за их образование? Кто? Мы! Вот четвертый корень зла. Мы – потому, что молчим. Мы – это глухие всей России. Мы у себя в Обществе много говорим о том, что школы выпускают совершенно неподготовленную к жизни, малообразованную молодежь. Но кто-нибудь из нас предпринял какие-нибудь действия? Председатели регионов у себя на местах поднимали этот вопрос перед департаментом образования? Молчим и все! Я недавно наблюдала одну сценку в маршрутном такси. Напротив меня уселась семья слышащих родителей с глухим ребенком, лет пяти на вид. Он смотрел в окно, вдруг обернулся к родителям, хотел что-то сказать или спросить, родители стыдливо на него замахали руками – молчи, мол, потом. Родители не хотели при всех разговаривать с глухим ребенком.
А у ребенка были живые глаза, и он обиженно на меня взглянул – из-за таких, как я, родители не хотят сейчас с ним говорить. Ни кто ничего не заметил, только я, глухой человек, поняла его, потому что не раз была в такой ситуации. Ужасная ситуация – ребенку с детства «прививается» комплекс неполноценности. Многие глухие на голубом глазу утверждают, что жестовый язык мешает развитию глухого человека, но когда просишь доказательств – все, как один, запинаются, пожимают плечами, когда спрашиваешь – почему же вы говорите на ЖЯ, не используете словесную речь в общении, сами начинают понимать абсурдность ситуации и, когда предлагаешь запретить в школах ЖЯ – принимаются горячо защищать его... Синдром неполноценности! Мир принадлежит слышащим, они лучше нас знают! Это наша неполноценность говорит, что жестовый язык мешает нашему развитию. Пора избавляться от этого синдрома! Пора бороться за право пользоваться нашим жестовым языком, за признание его полноценным языком, который объединяет нас, который наперекор всему живет и развивается. Эти корни зла можно выдернуть, если русскому жестовому языку придадут официальный статус. Откроются учебные заведения, где можно будет получить профессию переводчика ЖЯ. Хочешь учиться в выбранном тобой университете? Университет предоставляет тебе переводчика жестового языка. Идешь в поликлинику или больницу, а там самим врачом в кабинет вызывается переводчик и он переводит тебе все, что говорит врач. Заманчивая перспектива? За рубежом, например, в Швеции или в Англии, это давно действительность. Но это и у нас имеет шансы воплотиться в жизнь, если мы будем бороться. Под лежачий камень вода не течет… Я обращаюсь ко всем глухим – напишите рассказ о роли жестового языка в вашей жизни; как вами воспринимался окружающий мир; как вам объяснялись значения слов; мешает ли жестовый язык развитию глухого человека и почему; что способно заменить глухому человеку жестовый язык. И пришлите его нам. Самые примечательные рассказы войду т в приложение к тому пакету документов, который должен убедить наше правительство придать жестовому языку официальный статус. Адрес: Москва, ул. 1905 года, д. 10. Департамент ВОГ по исследованию и развитию жестового языка, пометка: «Роль жестового языка в моей жизни».
Нужны ли жесты в школе?
Скажу сразу, написан этот материал был в 2008 году, после прочтения статьи Надежды Чаушьян «Право на жестовый язык» в З-м номере «ВЕС»...
Жестовый язык - это мое единственное (помимо чтения) средство восприятия информации извне, которое позволяет мне без труда ухватывать и понимать все, что показывают ... Ну, не получилось у меня научиться читать с губ. Как не получается у кого-то овладеть не то что жестовым языком, а просто запомнить даже несколько жестов ...
Моих собратьев по глухоте всегда удивляет: ну почему я считаю жестовый язык родным?! Ведь речь у меня, потерявшей слух в 9 лет, нормальная, или, как говорят - «чистая». Разве что акцент прибалтийский мне «шьют». Из-за ударений. Но ведь я их не слышу. И, да простят меня окружающие, мне куда важнее, смогу ли донести до собеседника свои мысли, нежели, правильно ли произношу слова. Хотя, лучше бы и то, и другое вместе ...
Знаете, автор этих строк даже нередко рада, когда её считают «глухонемой». Потому что, В таком случае, окружающие не переходят на ор, не понимая, как это можно так говорить и при этом - не слышать. Они просто берут бумагу, ручку и пишут. А моя коллега, очень эмоциональная, глухая, но тоже свободно говорящая, недавно выразила свое собственное, довольно оригинальное, мнение: слово «глухонемой» выглядит куда эстетичнее и этичнее, чем «глухой», К которому нередко добавляют «пень», «тетеря» И Т.Д. И Т.п., К слову же «глухонемой» добавить можно, пожалуй, только «человек».
Зато другую мою коллегу «глухонемой» ... коробит до «аж мурашки по коже» ... Сколько людей, столько мнений ... Да простит мне читатель, что я так подробно на этом остановилась. Надоело, что придираются к словам. Я считаю, неважно, что за термин используют, называя человека с нарушением слуха. Зато очень важно, что у многих неслышащих (а не людей с нормальным слухом, заметьте) слово «глухонемой» ассоциируется со словом ... «тупой»! Вот в чем соль ... И боль.
Пусть на меня обижаются учителя, воспитатели, все те, кто работает в спецшколах глухих и не знает при этом жестового языка. Я говорю об этом, потому что сама - глухая, училась в спецшколе, работаю всю жизнь с неслышащими. Доколе в наших школах во главу угла ставится обучение звукоподражанию? Это когда дети могут произнести любое слово голосом, но при этом не знают его смысла. Лишь бы произнести. Причем жестовый язык не просто игнорируют в учебно-воспитательном процессе, но зачастую чуть ли не объявляют ему настоящую войну. Педагоги, которые учили меня в школе глухих, меня поймут. Потому что моему классу повезло: за исключением одного педагога-предметника, жестами объясняли материал все.
В 2000, 2002, 2004 годах в «ВЕС» выходили мои материалы, посвященные жестовому языку. Я пыталась дать понять учителям, что жестовый яэык, как важнейшее вспомогательное средство, дает возможность нам, глухим, постигать все предметы легко, с интересом и в большом объеме. И при этом он абсолютно не мешает развивать речь учащихся: учитель объясняет тему голосом, четко артикулируя слова, и жестами (а не дактилем! - до сих пор многие педагоги не видят разницу между жестевой речью и дактилем, что уж тут говорить), а от ученика требует отвечать устно. Только и всего. Однако жестовый язык тоже надо учить. И учителям в первую очередь.
И ещё один нюанс. На уроках и при подготовке домашнего задания глухие ребятишки, живущие в интернатах, говорят голосом только под нажимом педагогов, а потом? Все остальное время, когда нет педагогического контроля?
Я обеими руками за то, чтобы глухим детям ставили звуки, учили их говорить. Это необходимо. Но против того, чтобы вся
12-летняя работа школы сводилась к тому, чтобы учить глухих звукоподражанию. Только не надо возмущаться. Понять, о чём Я говорю, так просто и так сложно (для некоторых).
Любой ученик спецшколы может произнести звуки, слова, предложения. Особенно, если произносить надо, считывая то, что повторяется изо дня в день, например: «Сейчас урок литературы». Но это не есть речь в глобальном её понимании. Поскольку произнести можно любое прочитанное слово. Даже не зная его смысла. В том числе и иностранное. В этом-то вся проблема. Почему глухие не читают, если это, по сути, единственная возможность получить любую информацию извне, из того самого мира, который нас окружает? Почему? Да потому, что словарный запас большинства глухих необычайно беден ... Любой учитель в спецшколе, должен, просто обязан знать словарный запас хотя бы своих учеников. Иначе всё, что он объясняет - как горох об стенку. Об стену непонимания глухим человеком. Как можно понять то, чего ты не знаешь? А узнать словарный запас ребенка - так просто. И в идеале - именно через письмо. Если учащийся в процессе письменного общения делает грамматические и стилистические ошибки, но, тем не менее, понятно, что он хочет сказать - это здорово. Если он также правильно понимает написанное для него, то со всеми его ошибками я все равно буду считать этого человека умным, образованным. Ошибки в тексте простительны, но никак не белиберда, набор никак не взаимосвязанных слов ... Ну ладно, я, посредством жестового языка, пойму, чего хочет глухой, и помогу ему. Если надо - напишу за него. Тем более, что у меня работа в этом заключается помогать глухим ... Но просто жалко этих беспомощных людей, молодых и не очень, полных физических сил, но неспособных на элементарное - общение без помощи посторонних.
Скажите, можно ли в России найти хоть одну школу глухих детей, в которой ни один ребенок не употребляет жесты (кроме специализированных, где обучение индивидуальное)? Да нет такой школы на необъятных просторах нашей Родины. Тогда откуда неслышащие дети знают жестовый язык? Учатся друг у друга? Хорошо, если в классе есть глухой ребенок из семьи глухих.
А если нет? Придумывают жесты сами? Грустно, но так и есть ... Все слышащие говорят на русском языке, но это не отменяет необходимости изучения предмета «русский язык». Жестовый язык не исключение. В школах глухих жестовый язык должен преподаваться - систематически.
Более того, жестовый язык может активизировать творческие способности учащихся. Несколько лет назад, возглавив спецшколу для глухих и слабослышащих детей в Рязани, Галина Владимировна Карпачева сразу же нашла возможность ввести в штат переводчика. В результате учащиеся спецшколы N 18 переживают настоящий творческий подъём, этот коллектив в городе знают все. Завуч по воспитательной работе, Лариса Николаевна Шарипова, при встрече со мной с гордостью начинает перечислять, загибая при этом пальцы, которых иногда не хватает, где и когда выступают дети в ближайшее время. Большую лепту в это в последние годы вносит и глухой педагог дополнительного образования Мария Демидова, помогающая детям оттачивать номера выступлений до заключительного блеска.
Три года назад дуэт старшеклассников Вячеслава Белобрагина и Павла Фадинина, исполнявший жестовую песню «Служу России», завоевал симпатии жителей Рязани, и в числе нескольких лучших горожан ребята стали «Людьми года»! Огромные портреты наших парней украшали улицы города и демонстрировались по электронному табло...
Но, пожалуй, главным результатом, к которому привело появление в школе глухих переводчицы, стало, по мнению Г.В. Карпачевой, именно то, что уровень образования детей сейчас на порядок выше. И очень отрадно, что, возглавив недавно региональный Центр дистанционного обучения для детей инвалидов, Галина Владимировна рекомендовала директором спецшколы N 18 Анну Евгеньевну Черкасову, которая сама знает жестовый яэык в объеме, позволяющем общаться с глухим человеком, понимать его. Это дает возможность надеяться, что после окончания школы многим из ребят адаптироваться в жизни будет легче.
Зубаровская О.
Интервью дает Мелеховец В.Ф. "О практике преподавания жестового языка в школе для детей с нарушением слуха..."
Владимир Фёдорович Мелеховец более 21 года преподает жестовый язык (ЖЯ) в Государственном учреждении образования «Специальная общеобразовательная школа-интернат N 13 г. Минска для детей с нарушением слуха». Его хорошо знают в БелОГ, он автор ряда инновационных образовательных проектов в области обучения ЖЯ. В конце 90-х годов он в течение нескольких лет выпускал бюллетень «Коммуникация», где печатал материалы, посвященные ЖЯ, истории и культуре глухих. Сейчас подобные темы он поднимает на своем сайте (http://vm.iatp.by). В.Ф. Мелеховец - участник нескольких международных конференций, лауреат и дипломант многочисленных конкурсов. Например, в прошлом году, он стал дипломантом конкурса профессионального мастерства «Столичный учитель - столичному образованию» в номинации «Педагог специального образования» Комитета по образованию Минского горисполкома. Один из последних его проектов ((Изучение международных жестов как условие успешной социализации учащихся с нарушением слуха в мировое сообщество» удостоен гранта Мингорисполкома 2012 года.
- Владимир, расскажите о Вашей практике преподавания жестового языка в школе для детей с нарушением слуха.
- В Беларуси уникальный опыт обучения ЖЯ, который, как мне представляется, не имеет аналогов в постсоветском пространстве. Педагогической практикой обучения калькирующей жестсвой речи учащихся с нарушением слуха я начал заниматься в 1993 году, тогда жестовая речь, как коррекционный компонент, была включена в программу учреждений специального образования для детей с нарушением слуха (11 отделение). Занятия по развитию жестовой речи (раньше они назывались «культура жестовой речи-) проводятся по сегодняшний день, начиная с 1-го по 12-й классы. Моя цель - учить ЖЯ в общении, развивать кругозор учащихся, обеспечивать приобщение к субкультуре носителей жестового языка, знакомить с культурой лингвистического меньшинства. Один из важных этапов в моей педагогической практике - жя как специальный предмет в учреждении специального образования. Мне посчастливилось быть педагогом-новатором Республиканской экспериментальной площадки Министерства образования Республики Беларусь «Апробация учебно-методического и учебно-программного обеспечения обучения жестовому языку учащихся с нарушением слуха» с 2007/2008 уч. г. по 2011/2012 уч. г. по внедрению жестового языка, принимать участие в разработке методических рекомендаций и программ по ЖЯ. После успешного завершения эксперимента ЖЯ был официально включён в государственный стандарт как один из предметов в специальных общеобразовательных учреждениях страны. ЖЯ изучают учащиеся с нарушением слуха 6 - 12 классов (11 отделение). Концепция обучения жестовому языку в школе для детей с нарушением слуха предусматривает на начальном этапе практический курс жестового языка «Человек И мир». На второй ступени общего среднего образования расширяется круг отражаемых средствами жестового языка представлений в рамках «Я-концепции». Более развёрнутые представления о ЖЯ (особенностях его как знаковой системы) формируются в старших классах параллельно с расширением практики перевода. Хочу обратить внимание на то, что есть заинтересованность родителей учащихся 1 отделения, которые не изучают по учебной программе ЖЯ. И эти пожелания учитываются школой, поэтому ЖЯ может предоставляться в рамках дополнительных образовательных услуг, как бесплатно, так и на платной основе. ЖЯ - один из главных приоритетов в моей педагогической практике, которому я посвятил более двух десятилетий, твердо отстаивая свою позицию в педагогической и общественной деятельности.
- Каковы Ваши подходы кЖЯ, что именно определяет Ваши успехи работы в школе?
- Я сторонник билингвистического подхода в образовании глухих детей. Огромное влияние на мои педагогические взгляды и на ЖЯ в системе специального образования оказало общение с выдающимся педагогом, профессором гл.
Зайцевой и ее многочисленные научные публикации. Впервые с билингвизмом мне удалось познакомиться на Международной конференции по билингвистическому обучению глухих в 1996 г. в Москве, после которой я начал постепенно внедрять эту систему в свою практику, что положительно отразилось на результатах моей педагогической деятельности. Включение в процесс обучения ЖЯ способствует одновременно и эффективности изучения словесного языка. Одно из важных условий билингвизма это – владение ЖЯ всеми участниками педагогического процесса, что обеспечивает успешное решение поставленных образовательных задач. Использование ЖЯ в образовательном процессе позволяет существенно расширить содержание образования, повысить его качество. Меня радует то, чтов последние годы произошли перемены, стало больше молодых педагогов, которые владеют жестовым языком. В 2008 году моя работа по теме "Билингвистический подход в процессе обучения учащихся с нарушением слуха» была удостоена премии Минского горисполкома. Этот опыт привел меня к твердому убеждению, что билингвизм способен обеспечить наиболее благоприятную педагогическую среду для развития глухого ребенка, где ЖЯ - основное средство общения. Я искренне убежден, что билингвизм придет в нашу страну, станет одним из основных подходов в системе специального образования. Главным успехом считаю то, что мои ученики успешно социализированы в современное общество, о чём свидетельствуют результаты мониторинга, они весьма обнадёживающие.
- Владимир, Вы познакомили меня с новой редакцией Закона о социальной защите инвалидов в Республике Беларусь. Каково его значение для инвалидов по слуху? Какие в нем новые положения?
- В старой версии Закона о социальной защите инвалидов в Республике Беларусь была одна статья о ЖЯ, где было записано, что "Язык жестов признается государством в качестве средства межличностного общения, обучения и оказания услуг сурдоперевода». В новой редакции в двух главах 3-й и 4-й Закона (17 июля 2009г. N248-З) "О внесении изменений и дополнений в некоторые законы РБ по вопросам социальной защиты инвалидов», принятого Палатой представителей 24 июня 2009 года, более подробно говорится о ЖЯ, о его поддержке со стороны государства, об обучении инвалидов с использованием ЖЯ, о гарантиях государства. Но, к сожалению, некоторые из этих положений не соблюдаются в полной мере, когда рассматривается проблема обеспечения широкого доступа к получению информации, представленной телевидением, в том числе субтитрирования основных передач. Следует подчеркнуть, что инвалиды по слуху имеют замечательную законодательную базу в нашей стране, однако, решение многих вопросов требует совместных усилий различных организаций, сам по себе закон работать на инвалидов по слуху не будет.
- Насколько я знаю, у вас в Беларуси на хорошем уровне велась подготовка переводчиков жя. Помогла ли этому процессу новая редакция Закона, о которой мы говорили?
- В Беларуси накоплен ценный опыт в подготовке преподавателей-переводчиков ЖЯ. Закон о социальной защите инвалидов в РБ, принятый в 1991 году, сыграл значительную роль в этом процессе. На базе Института подготовки и переподготовки педагогических кадров при МГПУ им. М. Танка, впервые среди стран СНГ в 2008 году был осуществлен первый выпуск специалистов -преподавателей-переводчиков ЖЯ, среди которых мне посчастливилось быть. Тогда это стало уникальным событием. Институт осуществил несколько выпусков, правда, теперь подготовка переводчиков ЖЯ приостановлена. Положительным примером служит Академия МВД, где сохранилась подготовка курсантов (факультативный курс), проводились курсы по основам ЖЯ в МЧС, но сумеют ли там продолжить сложившуюся практику, сказать сложно. Касаясь широкой сферы применения ЖЯ - в здравоохранении, юстиции, соцзащите, можно однозначно сказать, что ситуация не продвинулась. Мы должны приложить усилия К тому, чтобы вопрос подготовки и повышения квалификации переводчиков жестового языка полностью на себя взяло государство, которое должно решить проблему создания таких центров. БелОГ сегодня проводит плановые курсы на базе Института подготовки кадров Минтруда и соцзащиты за свой счет, ограничиваясь подготовкой переводчиков ЖЯ для своей системы. Остальные предприятия, где работают глухие, к этому вопросу не проявляют большого интереса. Сегодня, учитывая специфические особенности Беларуси, где проживает небольшое количество инвалидов по слуху, возможно решить эти проблемы лишь обратившись к опыту существующей мировой практики. Пока говорить о том, что новая редакция Закона оказала какое-то влияние в решении этого вопроса, не приходится.
- Возможно, БелОГ стоит присмотреться к опыту России, где недавно был принят Закон о статусе русского ЖЯ. Причем этому предшествовала ратификация нашей страной в сентябре 2012 г. Конвенции о правах инвалидов. Кстати, там есть и положения касающиеся ЖЯ. В какой стадии находится в Беларуси принятие на государственном уровне этой Конвенции?
- Надо заметить, что в нашей республике ЖЯ на законодательном уровне признан значительно раньше, чем в России. Остановлюсь коротко на Конвенции о правах инвалидов. К сожалению, Беларусь - единственное в Европе государство, которое не только не ратифицировало, но даже не подписало Конвенцию о правах инвалидов. Сегодня обсуждение Конвенции о правах инвалидов практически приостановлено. В стране нужны определённые условия, которые способствовали бы принятию важнейшего международного документа о соблюдении прав инвалидов, для этого потребуется определённое время. Опыт России, тот путь, который прошёл ВаГ, как никогда актуален для глухих нашей страны.
- Расскажите, пожалуйста, о Ваших ближайших планах.
- Хочу завершить работу над лингвистическим курсом "Международные жесты». Замечу, что изучение международных жестов - образовательный процесс, который требует серьезной подготовки и возможен только на том этапе, когда у учащихся достаточно сформированы лексика и получены знания о грамматике ЖЯ. Мной накоплен и соответствующий опыт, есть первые положительные результаты обучения международным жестам. Один из моих проектов в перспективе связан с подготовкой курса по истории глухих, в рамках программы по ЖЯ. Здесь будут представлены практические на-
работки, что позволит, прежде всего, учителям-практикам ЖЯ из различных регионов Беларуси использовать этот опыт.
Ну и, конечно, планирую принять участие во II Международной конференции "Лингвистические права глухих» В мае этого года в Москве.
- Владимир, благодарю за интервью и пользуясь случаем, поздравляю Вас с 55-летием со дня рождения и желаю новых успехов в педагогической деятельности.
Беседовал
Ярослав ПИЧУГИН
И снова о Жестовом языке
Недавно я получила большое, очень эмоциональное письмо от американки, проживающей длительное время в одной из стран СНГ и изучающей русский язык. Оно потрясло меня! Приведу отрывки из этого письма:
"С этого момента (с момента переезда в эту страну - О.З.) я стала полноценно-неполноценным человеком. Несмотря на то, что я нормально слышала, приехав в Беларусь, я не могла говорить, писать и читать по-русски. Я знала, что мое общение будет зависеть и от других людей. У меня были добрые намерения и безграничный энтузиазм. По прошествии 8 лет мои намерения никуда не исчезли, но мой энтузиазм заметно истощился. Я опасаюсь, что никогда не буду бегло разговаривать по-русски, хотя твердо намерена продолжать изучение русского языка".
"Никакие уроки и практическое использование русского языка не смогут избавить меня от неприятных моментов, когда я не понимаю, что происходит вокруг меня и не могу объяснить, о чем я думаю; когда чиновник кричит на меня, чтоб я что-то делала, а я не понимаю ... А самое трудное - это разочарование от того, что я не в силах помочь другим, Т.к. не знаю, как выразить свои мысли. После восьми лет изучения русского языка у меня появилась определенная беглость, но ее не хватает. Я не чувствую себя уверенной".
Разве это не наши с вами чувства - чувства глухих людей?! В январском номере "ВЕС" за 2002 год в конце статьи "Жестовый язык: скорее да, чем нет" я писала, что подготовила заявку на индивидуальный грант. Какова же была моя растерянность и гордость, если хотите (ведь я же глухая!), когда выяснилось, что мою заявку "Жестовый язык как важнейшее вспомогательное средство при обучении глухих детей и ликвидации безграмотности взрослых глухих" сочли достойной финансирования! Проект был реализован при поддержке Совета по международным исследованиям и обменам (IREX) из средств, предоставленных Отделом образовательных и культурных программ Госдепартамента США.
Во время работы по проекту меня, неспециалиста, убил тот факт, что в первом классе учатся по одному и тому же учебнику дети, посещавшие городской спецсадик, Т.е. уже подготовленные к школе, и дети, приехавшие из области и закончившие только годичную нулевку! Что это? Золотая середина? Но для кого? Какже они могут, со своим минимальным словарным запасом, не только что-то прочесть, но и понять прочитанное? Но учат-то всех по этим учебникам! По проекту попробовала вести в школе кружок жестового языка для ребят из 3 класса. Я обнаружила: третьеклассники не способны читать дактилируемое для них слово! Когда показывала дактилем новое для ребят слово, они пытались его сразу произнести! А у них, если и получалось, то с превеликим трудом: после каждого выговоренного согласного звука у них непроизвольно выговаривался какой-нибудь гласный, чаще всего "а". Поняв это, я стала знакомить детей с новыми словами в письменном виде, а потом, когда они уже нормально выговаривали его (рядом сидела воспитательница, она и контролировала детей), показывала им это слово дактильно и знакомила с новым жестом. Новое слово, жест – в данном случае весьма и весьма относительные понятия. Большинство слов я брала из жестового лексикона детей. Скажем, жесты, которые они правильно понимали и правильно использовали в жестовом контексте, такие, как "стыдно", "скучно" и другие, я писала и дактилировала. Теперь, если они прочтут в книге эти слова, они не будут для них абстрактны, малыши будут знать их значение.
Почему лишь чистота произношения учениками звуков становится для некоторых учителей чуть ли не самоцелью? Почему абсолютно не заботятся о том, что значение этого словосочетания ребенку непонятно, иногда - просто неизвестно! И кто должен объяснять лексическое значение, смысл каждого слова, которое проговаривает ученик?! Почему многие учителя не хотят понять: глухой ребенок сродни чистому листочку бумаги?! Он не слышит! А потому каждое слово надо объяснить всеми доступными ему средствами. Если его словарный запас позволяет - объясните словами, но если он и слов-то почти не знает, - не делайте из него говорящего робота, не вызывайте у него отвращение к языку, покажите жестами, действиями. Но ведь это факт, что в школах глухих встречаются такие учителя, которые дают глухим школьникам читать или переписывать текст, немало при этом не заботясь, а все ли понимают дети в этом тексте? Почему мы не говорим о низком общеобразовательном уровне многих глухих выпускников? Сейчас, когда веду в клубе кружок русского языка для взрослых глухих, пытаясь расширить их словарный запас, я поражаюсь, сколь велико их желание учиться! И мне их так жалко! Стараются и не понимают, почему это занимает так много времени, почему они так быстро все забывают. Мечтают всему научиться за месяц, полгода, год. Знаете, как я остужаю эти размечтавшиеся головы? Говорю, что раз уж вы за 12-13 школьных лет мало чему научились, полдня высиживая за уроками, то разве возможно сейчас выучить все так быстро? И пусть успехи у нас малюсенькие, но словарь Ожегова появился дома почти у всех. Хотя для того, чтобы читать статьи в словаре, тоже ведь нужен словарный запас. Но начало есть.
По проекту гранта я провела круглый стол по проблемам жестового языка. Надо было поднять проблему не только использования жестового языка в учебно-воспитательном процессе, но и проблему низкого общеобразовательного уровня выпускников. Самим ребятам стыдно за свой уровень образования. А потому, чтобы не упасть лицом в грязь перед посторонними людьми, они изобрели свой способ общения с незнакомцами. К примеру, на все, что им говорят и пишут, они согласно кивают головой, независимо оттого, поняли ли они или нет. Чем иной раз озадачивают собеседников. С записками легче: покивав так, к примеру, врачу, они хватают эти записки и бегут в Общество глухих, где им переведут смысл написанного. А у переводчиков свои проблемы: когда глухие идут в следующий раз в их сопровождении в этот же кабинет, врачи не верят, что их не поняли, ведь глухие с ними соглашались. Надо учить говорить. Необходимо. С этим были согласны все, в том числе и участники круглого стола. Но просто научить произносить звуки - это еще не значит научить говорить.
Примечателен такой эпизод: принявший участие в работе круглого стола капитан милиции Т.Т. Шугаров совсем неожиданно для многих участников мероприятия, вызвал на себя чуть ли не артобстрел со стороны представителей школ, хотя он всего лишь попытался рассказать о том, как в милиции пытаются понять глухого, пришедшего по какой-либо причине в неурочное время. Как обступают этого бедолагу сразу несколько участковых и, советуясь друг с другом, пробуют понять, что же хочет сказать глухой. И приходится ждать, когда появится возможность вызвать сурдопереводчика. Этот рассказ вызвал бурю возмущения со стороны педагогов и предложение самим милиционерам учить жестовый язык! С чем Тимофей Тимофеевич спокойно согласился: если в школе милиции этот предмет введут, значит, будем учить.
До глубины души потрясла меня и реакция одного из педагогов, когда в ответ неслышащим участникам на то, что воспринимать жестовую речь им намного легче удобнее, она сказала, что вы (глухие), привыкли идти легким путем! Был и еще один интересный момент в мероприятии, когда один из педагогов сказал, что глухие выпускники будут жить в мире слышащих и потому обязаны владеть их средствами коммуникации, Т.е. говорить, произносить звуки, считывать с губ. Глухие возразили: а как же вы работаете годами в нашем мире, Т.е. в школах для неслышащих детей, и не знаете наших средств коммуникации? Не понимаете, о чем разговаривают между собой ребята, не можете им что-то понятно объяснить при помощи жестов. В своем проекте я поднимала проблему использования жестового языка в учебно-воспитательном процессе не как основного и единственного, а как важнейшего вспомогательного средства! Такое неприятие родного языка для глухих детей (ведь они на нем круглосуточно говорят, кроме тех случаев, когда им запрещают) наводит на мысль только об одном: о нежелании самих педагогов учить этот язык. Конечно, это совсем нелегко. Для того, чтобы понимать, о чем говорят дети между собой, надо немало потрудиться. Считаю, что знание жестового языка для каждого педагогического работника школы должно быть обязательным. Должен учитель уметь интересно и в красках, рассказать не только школьный материал, но и просто поговорить, посмеяться с ребятами. Считаю, что все-таки жестовый язык необходимо преподавать в школе глухих. Для того, чтобы дети владели им, могли общаться, в том числе и между собой, грамотно и красиво.
В 2000 году во время стажировки в США, я побывала в государственной школе глухих города Джексона (столица штата Миссисипи). Я попала на урок жестового языка для 7 -8 летних ребятишек. В классе за невысоким столиком вместе с учителем сидели б детей. Педагог показывала карточки с каким-нибудь написанным словом, а дети, произнося, показывали его жестовый эквивалент. В этом же классе в уголке, за отдельным столиком, вместе с ассистентом педагога сидел малыш и водил пальчиком по книге. Прочитав предложение, он полностью переводил его жестами! А ведь многие наши дети этого не могут! Они полностью произнесут текст, продактилируют его, но жестами едва ли кто-то покажет. Потому что смысл прочитанного остается для многих из них непонятным. Когда американцы узнали, что жестовый язык у нас в школах в свое время был запрещен, а сейчас, хотя запрет сняли, им мало пользуются, они с удивлением спросили меня, застав врасплох: "А откуда же ты сама знаешь жестовый язык?" Я как-то никогда не задумывалась об этом. А ведь действительно, если нас не учат ему, но мы его знаем, выходит, он нам необходим? Оказалось, что в Джексонской школе для глухих, если новый педагог не осваивает жестовый язык в течение полугода, он увольняется. Не хочу, чтобы у всех сложилось впечатление, что я призываю к таким же правилам. Это дело специалистов. Но мое личное мнение: если вы работаете в школе глухих и не знаете жестового языка, то это на вашей совести, совести педагога. Учитель, воспитатель может не пользоваться жестами, но знать язык того маленького сообщества, в мире которого оказался волею профессионального выбора, он просто обязан. Я намеренно не говорю в этой статье о глубоко уважаемом мною ученом, Эмилии Ивановне Леонгард. Считаю, что ее методика для избранных, для единиц, и это здорово, что дети, подготовленные по ней, ничем не отличаются от сверстников с нормальным слухом и учатся в массовых школах.
Но в этой статье речь о массе, о детях, которые учатся в обыкновенном интернате для глухих. И как жаль, что авторы книги "Человек из мира тишины" В.Базое и В.Паленный совершенно правы, утверждая, что в России процесс обучения устной речи подчиняет себе процесс овладения учебными предметами.
Ольга ЗУБАРОВСКАЯ
Чита
Жестовый язык: скорее «да», чем «нет»…
Решила откликнуться на приглашение редакции принять участие в полемике о том, нужен ли жестовый язык глухим детям или нет, потому что это одна из самых болезненных моих тем.
Глубоко уважаю и Эмилию Ивановну Леонгард, и Галину Лазаревну Зайцеву, имеющих абсолютно противоположные взгляды на обучение глухих и слабослышащих детей, но желающих в итоге одного: чтобы эти самые ребятишки были умны и востребованы, а следовательно, счастливы. Более того, я была бы счастлива за наших детей, если бы все они могли учиться в массовых школах, потому что тогда развитие их было бы несопоставимо выше, чем то, что мы имеем сейчас в массовом порядке в школах глухих. Но.
Ну, невозможно сегодня, чтобы все поголовно глухие дети учились в массовых школах. Попытаюсь объяснить свою точку зрения на это. Только прошу вас, не будьте очень пристрастны к моим размышлениям - я все-таки не специалист.
Я остановлюсь на двух моментах леонгардовской методики: полная отдача от родителей такого ребенка и комфортный психологический климат в семье.
Давайте возьмем семью из четырех человек, проживающую в каком-нибудь районе области. Мама, папа, глухой ребенок, и, скажем, бабушка. Специальные учебные заведения (садик и школа) находятся в областном центре, а дома - хозяйство, и работа, без которой не проживешь. Не все же папы имеют высокооплачиваемую работу, позволяющую маме всецело посвятить себя ребенку. А когда придешь с работы, надо еще по хозяйству управиться. Ну о каком комфортном психологическом климате может идти речь? Издерганные, усталые, а тут еще и ребенок - не такой, как у всех. Другому сказку почитаешь, магнитофон, радио включишь - ему этого мало, но ведь как-то занят. Да и пока делаешь что-то по дому, готовишь или убираешься, можно с ним просто разговаривать, перебрасываться словами, фразами. А с глухим - как? Не все же папы-мамы академию кончают, не все же имеют средства, возможности и время поехать в Центр Э.И.Леонгард.
И получается, что ребенок - любим, обожаем, но не могут родители полностью отдать себя ему, т.е. заниматься с ним. Может, сторонники устного метода будут настаивать на том, что ребенок должен в таком случае посещать массовый детский садик в своем родном городе, поселке? Но кто бы там с ним занимался? И каким образом? Персонал не готов. И таких детей у нас в масштабах страны - тысячи.
Пусть ярые сторонники леонгардовского метода докажут, что хотя бы половина всех глухих детей занимаются по ее разработкам! Ну нет этого! И когда еще будет?! Разве когда жизнь станет более предсказуемой, когда государство повернется лицом к этой проблеме, когда, в конце-то концов, каждый желающий родитель (а ведь таких - большинство) сможет получать консультации по обучению своих глухих детей, не уезжая за тридевять земель и не разоряясь от этого.
А сейчас что мы имеем? Из 10 человек, окончивших школу глухих, только двое, ну от силы трое-четверо, могут говорить так, чтобы их можно было понять. А остальные? Для них и письменное сообщение - великая проблема! Зачем их тогда учат, если они к жизни в окружении слышащих не готовы. Может ли хоть один воспитатель или учитель спецшколы, который принципиально против жестового языка, не знает его и не хочет его учить, представить, что он вдруг начал жить в стране, где все - глухие? Среди тысяч глухих всего несколько десятков слышащих, живущих и работающих, как у нас говорят, поодиночке ... И в этой стране радио, телефонов нет, - а зачем. Телевизоры молчат. А сородичи по здоровому слуху проживают на другом конце города. Попробуй-ка, проживи!
Хочу привести вам вот такой пример. Читинская область вмещает в себя несколько Московских областей или, говоря по-другому, равнозначна по территории целому государству - Франции. Т.е., расстояния, наверное, понятны. Если кто-то не понял, то я могу добавить, что, чтобы съездить на каникулы домой из Читы, скажем, в Чару, надо заплатить за авиабилет в один конец более 1000 руб. (а поезда туда не ходят). Каждый ли родитель сможет забирать свое дитя на все каникулы? Вот и получается, что живет такой ребенок 9 месяцев в году вдали от родителей, и его родным домом фактически является школа, а родственниками - персонал. Какова отдача родителей?
Но давайте, возьмем читинскую семью. Ребенок только учится в школе, каждый вечер он дома. А все ли родители могут заниматься детьми? И, чего греха таить, все ли хотят? Та же измотанность, проблемы ... Накормлен, сыт и - слава Богу ... я не могу осуждать таких родителей, я не судья им.
Надеюсь, я вас немножечко убедила: метод Эмилии Ивановны - это здорово! Это - прекрасно! Но это так трудноосуществимо в наши дни. Я искренне преклоняюсь перед родителями, неслышащие дети которых ничем не отличаются от детей с нормальным слухом благодаря претворению метода Леонгард в жизнь. Это - титанический повседневный труд, хотя я и уверена, что многие из таких родителей скажут, что нет здесь никакого героизма, одна только любовь к своему ребенку.
Но что же с теми детьми, которым не удалось познать звук, слово до школы? Им-то как быть? Кто их возьмет в массовую школу?
И вот, такой ребенок оказывается в "нулевке" школы глухих.
Почему считается естественным тот факт, что многие педагоги, работающие в школах глухих, могут не знать жестовый язык? Даже несмотря на то, что основной (а во многих школах и единственный) способ обучения детей - устный, - почему? В прошлом году, будучи на стажировке в американском штате Миссисипи, я порадовалась за глухих ребятишек, когда мне в их школе сказали, что если новый учитель в течение полугода не может освоить жестовый язык, он вынужден увольняться! Порадовалась и позавидовала, потому что результатом этого, если хотите, является и то, что ребенок 7-8 лет, водя пальчиком по книге, читая предложения, тут же переводит их жестами! А у нас ребенок либо машет руками, не имея возможности написать то, что он показал, т.к. не знает перевода многих жестовых слов, либо читает текст в книге дактилем, при этом мало что понимая, потому что знает значение лишь отдельных слов.
Мне всегда горько, когда учителя, пользующиеся дактилем и элементарными бытовыми жестами (папа, мама, кушать, спать, гулять...), с гордостью говорят, что дети хорошо читают у них с губ? Да не может быть такого, если только этот глухой ребенок, начавший постигать азы грамоты в школе глухих, не является вундеркиндом. Только совершенно незнакомый с глухими людьми человек не может знать, просто до него "не доходит", что в отличие от нормально слышащего ребенка, вбирающего в себя звуки, слова с молоком матери, каждое слово в памяти глухого ребенка может запечатлеться, если он с ним когда-нибудь сталкивается, видел (читал) его. И любое слово должно быть ему понятно, т.е. значение его разъяснено. Иначе грош цена таким словам, ребенок их будет произносить, как робот, механически.
Может быть, я и не права, но мне всегда кажется, что малыш, пока он у одной учительницы (начальная школа), по-своему счастлив, потому что в этом случае педагог знает весь словарный запас ребенка, знает и может объяснить ему значения новых слов, пользуясь этим словарным запасом. И тем не менее и в это время лексикон малыша очень ограничен. А что говорить, когда учитель-предметник начинает тыкать пальцем в учебник, показывая какое количество текста надо прочитать, немало не заботясь при этом, что пятиклассник ухватывает лишь отдельные знакомые слова, которые не может логически связать.
Неужто будет преступлением, если ему значение слов либо фразы объяснят жестами?!
Здесь, возможно, посыпятся возражения: а как же речь ребенка? Да Бог с вами! Речь развивать и в этом случае вполне возможно. Кстати, до этого я не сама дошла, меня надоумила влюбленная в глухих детей завуч по воспитательной работе школы глухих Татьяна Кутузова. Еще 7-8 лет назад. Она мне просто сказала: ведь не с закрытым же ртом учитель разговаривает с учеником! И жестикулируя помогает себе артикуляцией. Главное - дети-то понимают! А сами отвечают, рассказывают и т.д. - голосом! Т.е., речь у них развивают, как и прежде, но при этом они полностью понимают то, что им говорит учитель.
И, в конце концов, ну, пожалуйста, найдите хоть одну-единственную школу глухих по всей России, в которой глухие дети не говорят жестами. На переменах, между собой, в интернатах, т.е. почти все свободное от учебных занятий время.
Так не абсурд ли, что люди, работающие с глухими детьми, не знают жестового языка? Hе могут понять, о чем говорят между собой их подопечные? Я не могу никак понять, почему жестового языка пытаются избегать, вместо того, чтобы пользоваться им в процессе обучения глухих детей как вспомогательным средством параллельно с устным методом, тем самым обогащая словарный запас ребенка, расширяя его кругозор.
А что сейчас? Нe имея возможности понять тот простой текст, что тебе пишут, не имея возможности самому написать более-менее связный текст, - кому ты нужен после школы? Кто сейчас будет с тобой нянчиться?
И кто виноват в том, что так получилось, получается и неизвестно, когда кончится?
Все, чем я сейчас поделилась с вами, уважаемые читатели, копилось у меня давно. Я отнюдь не считаю свои выводы бесспорными и прекрасно понимаю, что сколько людей - столько мнений, но делать что-то надо. И ВОГ уже должен не только поднимать эту проблему, говорить о ней, он должен принимать в этом вопросе самое деятельное участие. Я лично пытаюсь что-то сделать. Перед самой отправкой статьи узнала, что моя заявка на грант для участников прошлогодних стажировок в США в Совет по Meждунapoдным исследованиям и обменам «АЙРЕКС», тeмa которой: «Жестовый язык как важнейшее вспомогательное средство при обучении глухих детей и ликвидации безграмотности среди взрослых глухих» оказалась в числе победителей и будет профинансирована. Надеюсь, что цепляться за слова не будете. Естественно, речь идет о тех взрослых глухих, которым их малограмотность не дает спокойно жить, и которые хотят учиться. Поддержат ли заявку - не знаю, но все равно что-то делать буду ...
Ольга Зубаровская, Чита
ЗАЧЕМ ЖЕ ТАК?
Я очень болезненно отреагировала на конкурсное письмо москвича Ростиславцева ( ВЕС N2, 2000). Удивительно, сколь велико ощущение собственного превосходства данного господина, оно так и прет из его письма. Грубо? Зато его словечко «быдло» - оскорбительно!
Я потеряла слух в 9 лет (осложнение после гриппа), а потому речью владею, по сравнению с большинством ранооглохших , вполне сносно. Окончила политехникум, культурно-просветительское училище и пединститут (филологический факультет).
Знаете, господин Ростиславцев, у вас письмо такое заумное получилось, что меня аж жуть берет. Вот уж поистине многочисленное «быдло» вас понять не сможет: «субкультура», «фундамент», «медицинские технологии генетического уровня» ... Хотя Я согласна, что нельзя опускать глухих до уровня толмачества, надо, напротив, увеличивать их словарный запас. Сами глухие очень тяжело переносят свою неграмотность, ведь она отравляет многим из них жизнь.
Все думаю: как же показать слово «быдло»? Вдруг спросят, ведь постоянно ко мне приходят, чтобы узнать значение какого-либо слова. Не пристало такому сверхумному и сверхразвитому господину столь уничижительно о многих тысячах глухих говорить, тем более, что большинство из них и не виноваты в этом, ведь нынешняя система обучения глухих не очень-то этому способствует, хотя с самих неслышащих ответственности за самообразование я не снимаю.
Я всегда с волнением читаю статьи Г Зайцевой и э. Леонгард, и обеих считаю правыми. Они проповедуют два полярных взгляда на жестовую речь, и, хотя в этом плане точка зрения Зайцевой мне ближе, роднее, что ли, я верю, что методика Леон гард способна творить чудеса. Замечательные беседы печатает ВЕС «Зачем глухому падежи».
А мне, г-н Ростиславцев, падежи давались естественно, сами по себе, ведь до 9 лет я слышала. Но для меня родным языком является жестевый. А устная речь - та самая, которую начала постигать с младенчества - все-таки у меня на втором. Уж лучше я с незнакомыми людьми буду общаться письменно или примитивными жестами, нежели мне, глухой (многих, кстати, этот термин коробит, а куда деваться?), будут кричать и орать, делая меня чуть ли не
центром Вселенной. Это, может быть, вы, г-н Ростиславцев, такой
толстокожий, а меня этот ор до слез доводит.
То, что жестовый язык, по вашему мнению, формирует неприятие слышащего мира, замкнутость и малограмотность - блеф. Ведь говорю же я! А толку что? В любой слышащей компании я не такая, как все. Только если я с кем-то тет-а-тет, то разговор ведется на
равных ... Короче, и рада бы принять слышащий мир, да для меня это очень трудно, а вот он, этот мир, меня принять не спешит, тем самым вынуждая быть замкнутой.
Вы, г-н Ростиславцев, можете заучить тысячу португальских слов? Да только грош цена им будет, если не будете знать значения этих слов или объяснять эти значения будут незнакомыми еще португальскими словами. А русский язык для глухого является та-
ким же иностранным, как и для нас с вами португальский. И что такого плохого, если жестовый язык поможет неслышащим осваивать русский?
В феврале я прошла трехнедельную стажировку в американском штате Миссисипи, где посетила частную школу «Магнолия» ( типа нашего детсада для глухих). Меня в ней потрясли имплантанты, которые делают и детям с врожденной глухотой. Большая индивидуальная работа с каждым ребенком приводит к тому, что дети отсюда идут в массовые школы. Уже в школы, несколько раз в неделю, к ним приезжают сурдопедагоги.
Если в США делают такие уникальные операции по протезированию слуха, то почему в Америке еще есть глухие? Оказывается, есть такие родители, которые не хотят делать своим чадам такие операции. Зачем? Им и так хорошо. В Америке глухие, как и другие инвалиды, не ощущают себя отбросами. Некоторым детям подобные операции противопоказаны по медицинским данным.
В школе «Магнолия» Я попала на урок жестового языка для 7-8 леток. Пятеро ребятишек сидели за столиком вместе с педагогом, которая показывала им карточки со словами. Дети, прочитав слово, переводили его жестом. Помощник педагога работала с малышом, который водил пальчиком по страницам книги и переводил жестами предложения.
Результат такой работы - грамотное общение, и не только на жестовой речи. Каждый из этих детей может любой жест показать дактилем и написать его. А нашим слабо? Малограмотность наших соотечественников не оттого ли, что жестовый язык насильно вырывали из их жизни, давая взамен португальский, ой, то есть русский ... Американцы не могли понять, как это у нас в школе глухих педагог может не знать жестовый язык, как же он занимается с детьми?
Если вы, г-н Ростиславцев, за то, чтобы все глухие трудились, старались поднять себя до уровня слышащих людей, то отчего бы и слышащим не изучать с первого класса жестовый язык? Глухие были бы только благодарны им за это. За три недели моего пребывания за океаном я встретили 6 слышащих американцев, которые пытались мне что-то сказать дактилем, да я-то ведь по-английски ни бум-бум ...
Г-н Ростиславцев, а журнальчик-то наш, «быдловский», вы все равно почитываете! Даже в конкурсе приняли участие! А что, среди «быдла» у вас верный шанс на победу! Если вы в рядах Общества, то я не завидую тем глухим, которые рядом с вами. Вам очень хочется внести смуту в ряды глухих, что очень печально. И противно. Но я надеюсь: здравый смысл победит.
Откуда у вас столько ненависти к глухим, которые не могут добраться до вашего уровня, и какая катастрофа должна грянуть, чтобы вы, наконец поняли, что ВФГ, а вместе с ним и ВОГ, пытаются нас защитить - в первую очередь от вас и вам подобных фанатов.
Извините, но ваше письмо к вам никакого уважения не вызывает.
Ольга ЗУБАРОВСКАЯ, Чита
ОТ РЕДАКЦИИ:
Письмо О.Зубаровской - эмоциональный отклик на письмо В. Ростиспавсцева. Многое во мнениях читинского председателя вызывает желание поспорить, возразить, но в одном ей не откажешь - в неравнодушии. Именно таких неравнодушных, взволнованных откликов на наши публикации мы и ждем от своих верных читателей, независимо от того, согласны с ними или нет. Кстати, и письмо В.Ростиславцева, которое так задело О.Зубаревскую - вовсе не истина, а одна из эмоциональных точек зрения наших читателей.
На фото О.Зубаравской - занятия с глухими детьми в США.
При использовании материалов ссылка на сайт обязательна
ПИСЬМО НА КОНКУРС
ХХ век примечателен тем, что сформировало общественное самосознание глухих. На протяжении столетия шла борьба глухих за достойное место среди людей. Можно сказать, что определённые успехи достигнуты. Но так и не решен спор, какое место должен занимать глухой в обществе. Один подход - это глухие как национальная субкультура, где основой развития считается жестовая речь, на фундаменте которой формируется особая психология и особое мышление, неприятие слышащего мира, замкнутость и малограмотность. Запад, прикрываясь лозунгами демократии и социальных свобод, формирует из таких глухонемых, не побоюсь этого слова, быдло - тихое, никуда не лезущее, беспроблемное. Пенсию в зубы, льготы на работе, сурдопереводчика на каждое движение - и живи. И ВФГ на этом кормится, и билингвисты зарабатывают, формируя новое поколение быдла - без речи, без мысли, без полноценной жизни.Второй подход базируется на том, что глухой должен быть полноценной личностью, владеющей словом, адекатно реагирующей на все коллизии жизни, прекрасно вписывающийся в обычный мир. Жестовая речь им тоже необходима - для облегчения общения между собой или на многолюдных мероприятиях, собраниях, конференциях и т.д. Таких глухих - меньше, потому что трудный путь - не для всех.
Я думаю, что спор будет решаться на протяжении всего будущего века.
Вполне возможен раскол ВОГа - отделятся "говорящие" глухие и слабослышащие, чтобы создать систему помощи каждому желающему действительно интегрироваться в общество. А оставшиеся будут под дудочку ВФГ проповедовать защиту "ценностей истинной демократии" и выклянчивать у государства очередные права - то признание жестового языка государственным, то выделение глухим статуса лингвистического меньшинства, то обеспечение личным сурдопереводчиком для походов в магазин. И будут ещё недовольны, почему слышащие граждане России не изучают жестовый язык с первого класса наряду с обычным букварём, унижая тем самым достоинство глухих земляков. .
В развитых странах число людей с недостатком слуха будет неуклонно снижаться - в силу вступают новые медицинские технологии генетического уровня. Конечно, если не грянет очередная война, или катастрофа, или отряд глухонемых фанатиков не будет регулярно подрывать научно-исследовательские лаборатории по восстановлению слуха.
В общем, кажется, с ходом времени организации глухих, как и другие объединения инвалидов, будут постепенно терять своё значение. Медицина и достижения в протезировании сведут на' нет физические и психические отличия между инвалидом и здоровым. Поэтому ВФГ сейчас и паникует, объявляя бойкот генетическим исследованиям в области слуха - боится потерять кормушку. Если ВОГ уподобится ВФГ - раскола не избежать.
В. РОСТИСЛАВЦЕВ,
Москва
При использовании материалов ссылка на сайт обязательна